Ядовитая Тентакула явно пребывала не в лучшем настроении и состоянии, это мог заметить даже первокурсник, не успевший посетить ни единого урока гербологии. Правда, первокурсника ни за какие коврижки не пустили бы в пятую теплицу, но Мэт-то был шестикурсником, да ещё и прекрасно разбирающимся в растениях. Тентакула ему сильно не нравилась – она капризничала, шелестела листьями и отчаянно пыталась укусить.
- Тихо, тихо… Пе´гестань, сейчас я подсыплю удоб´гений, - проворчал Мэтью, удерживая ладонью, надёжно упакованной в перчатку из кожи дромарога, длинный щуп, который тентакула тянула к нему с явным намерением ужалить. Щуп сопротивлялся и негодовал.
- Пе´гестань, кому гово´гю! Или под´гежу ´ганьше с´гока! – Мэт негодовал ничуть не меньше. Щуп обиделся и обвился вокруг горшка, напоминая свернувшуюся кольцами травянисто-зелёную змею. – Вот так-то лучше…
Удобрять беснующуюся и норовящую тяпнуть тентакулу было занятием не слишком приятным, но необходимым – профессор Шаффл неустанно твердил, что яд этой красавицы, равно как и настойка маринованного щупа, ценятся едва ли не на вес золота, поэтому лучше уж потрудиться и поухаживать за своей собственной «деточкой», чем покупать готовые ингредиенты за бешеные деньги. Тем более, эта красавица занесена в список С, так что в свободной продаже её не сыщешь… Ну да ладно, в этой оранжерее и не такое сыщется.
Родная пятая теплица, едва ли не самая опасная – здесь каких только растений нет. В шестой, правда, вовсе дьявольские силки растут, а ещё подрастает молодняк Гремучей Ивы, а в седьмой – там Мэт был только один раз, - и вовсе обитало нечто настолько невразумительное, что профессор Шаффл затруднился объяснить, что это такое и почему оно попыталось его, Мэта, съесть.
Снова зашуршало – на этот раз щуп протянула жгучая антенница, которую сюда занесло из третьей теплице. Мэтью, ничуть не стесняясь, от души стукнул щуп подошвой. Щуп обиделся и уполз, шурша чьими-то листьями и побегами.
Тентакула была на седьмом небе – её холили и лелеяли, как престарелую колдунью в салоне красоты. С таким подходом и плодоносить начать не грех. Мэт был того же мнения.
- Ох и злов´гедная же ты дама, - беззлобно попенял он своей подопечной. Тентакула ответом его не удостоила – её щуп проворно полз куда-то к дверям теплицы. Приоткрытым дверям теплицы.
Мэт точно помнил, что закрывал их – даже небольшая щель могла дать юрким побегам хищной лианы возможность выбраться наружу и попытаться сожрать какого-нибудь первокурсника, не говоря уже о припадочном папоротнике с его вредным нравом и отвратительными повадками закоренелого людоеда. Но раз он, Мэт, двери закрывал…
- Кто здесь? – канадец нервозно оглянулся. – Кто бы ты ни был – ни к чему не п´гикасайся, если жизнь и здо´говье до´гоги!

Мэт по-цыплячьи вытянул шею, силясь разглядеть пришедшего. Форма когтевранская, лицо смутно-знакомое. Кажется, этот паренёк всюду хвостом таскался за Оксеншерной с седьмого курса… Фамилия у него ещё такая смешная, на веник похожа. Вспомнить никак не удавалось.
– Спокойно, спокойно! – парень поднял руку. – Я ничего не собираюсь трогать, просто хочу посмотреть кое-что…
Посмотреть? В пятой теплице? Положительно ненормальный.
- ´Ади всего святого, зак´гой две´ги, - вздохнул Мэт, поправив покосившиеся подпорки склизкой синюшницы. – Не т´гогай ´гастения, лучше скажи, что именно тебя инте´гесует. Может, тогда не покалечишься.
Парень выглядел каким-то нервным, будто что-то его грызло. Фигурально выражаясь, конечно же, хотя какая-нибудь герань вполне могла тяпнуть.
- Осто´гожнее с бешеной бегонией, - счёл своим долгом предупредить Мэтью, погрозив тяпкой кустарнику, протянувшему корневище к ноге когтевранца.  Кустарник обиделся и слегка увял. – Если п´гиживётся на коже – а он п´гиживается на всём, к´гоме д´гаконьей шку´гы, то ты его ничем, к´гоме концент´ги´гованного гноя бубонтюбе´га, не выведешь. Па´газит ты такой! – это уже было адресовано жгучей жимолости, вздумавшей подобраться к его, Мэта, штанине. Жимолость устыдилась.
Собственно, вопроса было два. Как этого когтевранского визитёра зовут, и что ему понадобилось в пятой. Впрочем, давить на паренька смысла нет, он и так какой-то затюканный.
- П´гедставляешь, какая пакость, - не преминул пожаловаться Мэт, когда антенница снова протянула к нему тёмно-зелёный щуп. – Я их ко´гмлю, пою, под´гезаю – а они меня жалить пытаются! Ну ´азве не неблагода´гные па´гшивцы?
На то, чтобы отшлёпать щуп, найти лазейку, через которую он пробрался в пятую теплицу, и выдворить его восвояси, потребовалось около трёх минут, в течение которых канадец не прекращал глухо ворчать себе под нос о скверном характере местной флоры.
- Так что ты хотел посмот´геть? – закончив воспитательные работы, спросил Мэт у когтевранского визитёра. Не хватало ещё, чтобы парень по незнанию сцепился с цепнем… Ох, тавтология получилась…

Мэт отряхнул руки от налипших на перчатки комьев земли и, близоруко щурясь, взглянул на иллюстрацию, нервно потряхивающую тонкими веточками. О, ностальгия... На третьем курсе дражайшие однокашники, судя по всему, из Слизерина, посчитали очень забавным подлить ему в тыквенный сок настой листьев горячительного дерева. Правда, профессор Шаффл заметил неладное довольно быстро, и очень оперативно разжился у преподавателя ухода за магическими существами патокой ипопаточника, но к тому времени Мэт уже успел немного набедокурить... Смесь использованных им заклятий дала очень необычный и не слишком приятный эффект, так что шутникам пришлось задержаться в медпункте, пока целительнице не удалось избавиться от лишних пальцев, щупальцев и густой шерсти на самых неожиданных местах. Профессор Шаффл говорил, что один из студентов вообразил себя флоббер-червём и пытался скрыться среди грядок с капустой, пока его не выманили оттуда корзинкой салата. Славное время было... Мэта тогда даже не пожурили, так как воздействие настоя было прировнено к невменяемости. Чудные, чудные деньки...
- Ты немного п´гомахнулся теплицей, - улыбнулся Уильямс. - Го´гячительное де´гево не настолько опасно, чтобы вы´гащиваться в пятой. Тебе нужно в т´гетью, только поосто´гожнее со жгучей антенницей, она ´гастёт совсем ´гядом и ха´гакте´г у нее п´геме´гзкий. Тебе для какого зелья надо?
Нельзя сказать, чтобы это было принципиально, но методом проб и ошибок Мэт убедился, что для разных зелий лучше использовать листья с разных участков кроны - во избежание нежелательных эффектов. Скажем, листья с самой верхушки вызывают форменную истерику, со всеми припадками и завываниями, а те, что поглубже в кроне, провоцируют вспышки неконтролируемой ярости. А если добавить растёртый в порошок молодой побег в эйфорический эликсир, то его эффект станет в разы ощутимее. Правда, в таком случае никакой мяты не хватит, чтобы уравновесить стандартные побочные эффекты. Словом, дьявол, что ни говори, в деталях...

- Зелье х´габ´гости? – Мэт вежливо улыбнулся. На ум невольно пришёл Гудвин, использовавший вместо трудоемкого настоя обычную валерьянку. Магия магией, а старые добрые сквибы, если не просиживали штаны, стеная о своей тяжкой судьбе, многого добивались. – Сп´гашивать не буду, только посоветую за´ганее запастись безоа´гом, а то ведь были случаи…  Может, знаешь, в п´гошлом году па´гочка юных энтузиастов ´гешила сва´гить себе немного удачи - пе´гед экзаменами. Наве´гное, что-то им все-таки удалось, потому что им п´госто сказочно повезло дожить до Святого Мунго.
Да уж, повезло. Мартину Баррату, кажется, в конце концов даже сумели прикрепить уши на место, хотя светиться в темноте он так и не перестал, да и в себя пришёл только к концу лета, а вот Тед МакДейвис до сих пор пускал слюни в подушку, пребывая в блаженном беспамятстве. Что ни говори, а зельеварение – наука точная и суровая, не прощающая ошибок. Пожалуй, единственной дисциплиной, наказывающей за ошибки ещё более сурово, была трансфигурация. Благо, профессора были бдительными
- Постой-ка, что у тебя тут еще… - Мэт нахмурился и поправил очки. Занятный состав, очень действенный, и процесс изготовления довольно простой, хоть настаивать златоглазок нужно долго.  Яд докси добывать муторно, но, в принципе, не слишком сложно, флоббер-червей у профессора по уходу за магическими существами вагон и маленькая тележка, а вот… - Где ты плани´гуешь искать ´гог д´гома´гога?

- Па´гень, давай начистоту, - вздохнул Мэт, одаряя собеседника взглядом, полным безнадежности. – Ты для себя зелье ва´гить соб´гался? Оно тебе уже в п´гоцессе п´гиготовления пот´гебуется, с таким-то наст´гоем, пове´гь мне на слово. Пойдем-ка к т´губчатой тихоне, там тебе все объясню… А ты не подслушивай! – прикрикнул Уильямс на светло-лиловую лиану, тянувшуюся к ним со свернутыми конусами листьями. – Шипастый шептун, вто´гого такого сплетника во всей Ев´газии не сыщешь, - пояснил пуффендуец, за локоть утягивая финна под сень развесистого дерева с узловатыми ветками и мелкими тихо шелестящими листьями. – Этой к´гасавице нет дела до чужих ´газгово´гов. Только не вздумай зад´гемать под этот шо´гох, а то попытается сож´гать, - предупредил он, между делом погрозив тихоне пальцем.
Да уж, парень явно был в полуобморочном состоянии от собственной задумки. В том, что своими силами сварить он сможет разве что картофельный супчик, да и тем отравится, Мэт не сомневался. Раз к профессору Керкленду за помощью не обратился – значит, огласки ему не нужно, но увидеть беднягу в скором времени в лазарете не хотелось. Уильямс тяжко вздохнул и присел на услужливо подставленную коварной тихоней ветку.
- Вот что я тебе п´гедлагаю, па´гень. Я помогу тебе сва´гить зелье – только ´гади всего святого, не имп´говизи´гуй, - но вот инг´гедиенты тебе п´гидется таскать самому. И не делай такие глаза – единственный д´гома´гожий ´гог в п´геделах досягаемости х´ганится в подсобке класса Зельева´гения. Для зелья х´габ´гости нужно будет п´гиме´гно г´гамма полто´га.